Роберт Стиллер




Из сборника «Семь цветных лет» (перевод Викти Вдовиной)
Роберт Стиллер родился в Варшаве в 1928 г. в еврейской семье австрийского происхождения. Детство провел в Беларуси. Как поэт начал свою деятельность в 40-х гг., в неформальной группе (или течении), которое назывались przyszczate («прыщавые»), куда входили Анджей Браун, Витольд Домбровски и др.. Учился в университетах Варшавы и Рейкьявика. Как ученый занимался иудаикой.
В 80-х гг. возглавлял неподцензурное издательство Rekontra, подпольно издал свою книгу «Семантика преступлений» о Катынском расстреле. Знал более 30 языков, переводил на польский Толкиена, Чуковскую, Набокова, Бёрджесса, Кэрролла, Брехта, Сунь-цзы и др.. Умер в 2016 г.

Сборник «Семь цветных лет» написан Робертом Стиллером в соавторстве с Янушем Ласковским в 1959. Изначально он состоял из ироничных и пародийных натуралистических зарисовок, однако тон сборника меняется во втором и последнем издании 2002 года, дополненным некрологом Стиллера «Сколько было Янушей Лесковских?». В нем Стиллер пишет о попытках восстановить почти полностью уничтоженный после смерти архив Лесковского. Во второе издание сборника дополнительно вошли на тот момент еще неизвестные стихи Лесковского, переработанные и дополненные Стиллером. Это стихотворения со странными нарушениями актантности своих персонажей и неочевидными многоступенчатыми метафорами: от олимпийских гонок к образам поминовения усопших,
от чёртова карнавала к расколотому ореху.
Осьминог

Ухватился будто рубанков дождя
будто колышущихся рук ветра

а это было
щупальце осьминога
щупальце осьминога
огромного как небо
а может еще больше

от которого никогда ещё не ускользал
никто из живущих.

Затянулось на мне
как лазоревый змей вокруг известного древа.
Даже трупам на виселице
не объяснил бы
той петли абсолютной
вокруг ног
вокруг сердца
вокруг горла

Cозерцал все звёзды его взгляда
Один глаз сизого моллюска
Удалось мне выковырнуть

Падал прекрасно
ледяным огнём

над самой землёй
шипел лиловым
и погас

Может и стоит погибнуть
если снискать возможность
недоступную живым и животным
возможность
ускользнуть
из тенет синего осьминога

Счётчики Гейгера
снова сделали запись.
Ośmiornica

Uchwyciłem się jakby strugi deszczu jakby
rozkołysanych rąk wiatru

a to była
macka ośmiornicy
macka ośmiornicy
ogromnej jak niebo
a może jeszcze większej

przed którą nigdy jeszcze nie uciekł
nikt z żyjących.

Zadzierzgneła się na mnie
jak granatowy wąż wokół sławnego drzewa.
Nawet trupom na szubienicy
nie wytłumaczyłbym
tej pętli absolutnej
wokół nóg
wokół serca
wokół gardła

Ujrzałem wszystkie gwiazdy jej oczu
jedno oko granatowego mięczaka
udało mi sie wyłupać

spadało pięknie
niczym zimne ognie

nad samą ziemia
syknęło liliowo
i zgasło

Może i warto umrzeć
jeśli zyskamy prez to możliwość
niedostępną żywym i zwierzętom
możliwość
wymknięcia się
z oplotów granatowej ośmiornicy

Liczniki Geigera
znów dokonały zapisu.
Стихотворение, оконченное клепсидрой

На зеленой листве
засечки зримого ветра
и чириканье щегла

Внутри у ракушки
задержаны шум океана
сипение пляжа.

Дотрагиваясь камней
резных морем
слепец видит
поломанную зелень волн
бурые рыбы
ещё цветнее.

Глядя на реку
глухой
слышит её игру
присыпая вспененный песок
присыпает
неслышный звон.

Cлюдяные зернышки тишины
зернышки песка
зернышки блеска

Wiersz zakończony klepsydrą

Na zielonym liściu
są wyżłobione dostrzegalnie wiatr
i ćwierkanie szczygła

We wnętrzu muszelki
zatrzymano szum oceanu
i syk plaży.

Dotykając kamienia
wyrzeźbionego przez morze
ślepiec
widzi łamaną zieleń fal
ryby brunatne
jeszcze barwniejsze.

Patrząc na rzekę
gluchy
słyszy jej granie
przesypując spieniony piasek
przesypuje
niestychane dźwięki.

Mikowe ziarenka ciszy
ziarenka piasku
ziarenka połysku
Летний этюд

Моё лето дрожит и меняет цвет
как перо павлина
где радугой пляшет глазок ветра

Моё лето –
гибкие девушки
глаза которых повторяют небо
крошечное
зато всевозможное
и легко на принятие
в собственность

Дьявол разбрыкался по лету
особенно той конской ногой
потерял подкову
упала в реку
светит на дне

Как опавший запылённый цветок
беременная женщина
проносима через город

яблоня с плодами близкими
прикасаемая
пыльцой поцелуя
овода одной ночью
Letnia etiuda

Moje lato drży i mienia kolor
jak pióro pawie
w kórym tęczuje oczko wiatru

Moim latem
są gibkie dziewczyny
których oczy powtarzą niebo
malutkie
za to rozmaitsze
i łatwe do zdobycia
na własność

Diabeł rozbrykał si po lecie
zwłaszczą tą końską nogą
zgubił podkowę
wpadła do rzeki
świeci na dnie

Jak odpadły zapylony kwiat
ciężarna kobieta
niesiona jest prez miasto

jabłon z owocem niedalekim
dotknięta
pyłkiem pocałunku
przez owada którejś nocy
Вариации на тему суда

1

После Судного дня
охватит нас лучшее царство
где наконец все
на самом деле
будем братьями

может это случится уже в XXI веке.

Не забудем тогда
наши
земные лица
которыми светить нам будет
земля сожжённая
для них и для нас
человека

когда здешнее
солнце затмится.

2

В Судный день
затмится солнце
и месяц не даст своего сияния

нам этот знак
не будет явным.

Прошу встать.
Суд идёт.

Ба! это звучит гордо
но как тут встать
если не сидишь
если даже не лежишь
под грушей

все подсудимые
тысячелетиями ждать должны
им кто-нибудь соберет
наши атомы.
Wariacje na temat sądu

1

Po sądzie ostatecznym
ogarnie nas najlepsze pństwo
gdzie wreszcie wszyscy
i naprawdę
będziemy braćmi

może to przyjdzie już w XXI wieku.

Nie zapomnijmy wtedy
naszych
ziemskich twarzy
którymi swiecić do nas będzie
ziemia spalona
dla nich i dla nas
człowieku

gdy tutejsze
stonce sie zacmi.

2

W dzień sądu ostatecznego
słonce się zaćmi
i księżyc nie da blasku swego

nam ten znak
nie bedzie widomy.

Proszę wstać.
Sąd idzie.

Ba! to brzmi dumnie
ale jak tu powstać
gdy się nie siedzi
gdy się nawet nie leży
pod grusza

wszyscy podsądni
prez tysiąclecia czekać muszą
nim ktoś zbierze
nasze atomy.
Шишки и орехи

Ночью бескидской
для них она
точно солнечный день
чёрты
в красных перьевых венцах
из кленовых листьев
бросают в себя
золотыми снарядами шишек

Мрак
будто дед орехи
расщёлкал
твёрдые нежные горы
пока влажной мордочкой зари
cначала подозрительно
обнюхивает их белка солнца.
Szyszki i orzechy

Nocą beskidzką
która dla nich
jest właśćiwie słonecznym dniem
diabły
w czerwonych pióropuszach
z klonowych lisci
rzucają w siebie
złotymi pociskami szyszek

Mrok
niby dziadek do orzechów
okleszcza
twarde laskowe góry
aż wilgotnym pyszczkiem świtu
z początku nieufnie
obwącha je wiewiórka słońca.
Источник

Сквозь замерший дым леса
мчится
чтоб не заняться морозом
легка как греческий ветер

На берег горного озера
капнула
олимпийская гонка

Схватила его —
и плавник озера
высек искру
ребристыми брызгами

Затеплились пни кедров

Мчится горячно
как эллинский ветер
девушка
c разгоревшейся лампадкой
Zarzewie

Prez zastygly dym lasu
biegnie
żeby nie zająć się chłodem
lekka jak grecki wiatr

Na brzeg górskiego jeziora
kapnał
olimpijski żużelek

Chwyciła go
zanim płetwa jeziora
starła iskrę
prążkowanym pluśnięciem

Zapełgały pnie cedrów

Biegnie ciepta
jak helleński wiatr
dziewczyna
z rozpaląjcym się zniczem
Плоды бедствий

Мальчик остановился на бегу
вынимает из стопы колючку.

Подглядывает за ним
совоглазый скульптор
который умеет довольно
золотить в перелёте улиток
рогов бараньих
и копыта косуль

Другие перебежали уже финишную черту.

Девушка
с волосами расчёсанными месяцем
над извилистой бухтой
прикладывает ещё к уху
ракушки
и слушает вести

Owoce klęski

Młodzieniec prystanał w biegu
wyjmuje ze stopy cierń.

Podpatruje go
sowiooki rzeżbiarz
który umie ponadto
złocić w prelocie ślimaki
rogów baranich
i racice sarn

Drudzy przebiegli już metę.

Dziewczyna
o włosach rozczesanych księżycem
nad krętą zatoką
przykłada jeszcze do uszu
muszelki
i stucha wiesci
Дискобол

Долго вызолачивал
плечи оливы
а после взвешивал в ладони
диск
будто должен был определить
вес земли

но бросок
его бросок серебряный
повторяет по сей день месяц
диск
на невидной стороне которого
оттистнута человеческая ладонь.

Dyskobol

Długo wyzłacał
ramiona oliwką
a póżniej ważył w dłoni
dysk
jakby miał określić
ciężar ziemi

ale rzut
jego rzut srebrny
powtarza do dzisiaj księżyć
dysk
na którego niewidocznej stronie
odciśnieta jest ludzka dłoń.
Made on
Tilda