Наталия Алексеева

***

я касаюсь жизни

она вздрагивает

и в моей руке остается

красный кленовый лист

который еще пару мгновений

дергается как хвост ящерицы

***

выгоревший город

река такая широкая

что если лечь на песок и сделать фото

покажется это море

те же звуки ударов волн

я лежу на сковородке песка

с ногами замерзшими

от прикосновения к течению

и мои губы кажутся солеными

***

мне нравится жить

на подводной горе континента

на его населенной вершине

долгая рыба острова

лежит под мостом моего города

рыба праздности и загорелых тел

рыба еды приправленной песком

чтобы зимой удержаться на места

покинутая она расправляет ледяные плавники

упираясь в края берегов

я мечтаю подняться к своему острову

вознесенному над плоскостью леса

под ногами хрустят ракушки

крупные рыбные тени

скользят на краю взгляда

перейти границу облаков

остаться в разреженном мире

сдержанного дыхания

проходящего сквозь плотность среды

как свет проходит сквозь крышу

дачного дома

***

я в первом ряду стоящих возле реки

неспокойно скатывающейся вниз

как ребенок бежит по ступеням к друзьям во двор

если это порог то за ним дверь

я нашла себя в русле примятой травы

ростом между шиповником и грузовиком

я выжидаю время чтобы не делать шаг

чтобы не знать что меня ждет

запах бессмертника стелется надо мной

если я плачу то это из-за него

кузнечиков слышно лучше чем колокола

***

ты присылаешь мне фото мхов в храме в киото

они покрывают всю поверхность между деревьями

как новенький ковролин в моей комнате

зеленый и пушистый

это потом с ним случилось страшное включая те два пятна

которые мы прожгли в нем и я так боялась признаться

что сделала вид это грязь

мама потом выводила его тысячами способов

тогда мы гадали

смотрели какой формы будет пепел

а когда открыли дверь

весь пепел разлетелся по комнате

серебристый как крылья моли

ее я тоже встречала дома

если бы сожгли достаточно бумаги

он бы покрыл всю комнату

это было бы самое точное

предсказание о моем будущем полном снега

который я вижу из своего окна

который я вижу пока иду

нанизываю фасолины следов

на тонкую нитку велосипедного следа

он расчерчивает территорию на квадраты

где никогда не окажется человека

острова серебристого мха одновременно

видимы и недоступны

***

костер почти погас

когда начинается дождь

он играет на углях

как ребенок на пианино

неразборчиво нажимая клавиши

угли бормочут вполголоса

послушную колыбельную

на языке с одними шипящими

наверное немецком

***

стекло ложится в воду и это его меняет

оно больше не хочет ранить

теряет свою остроту

иногда выходит на берег

чтобы услышать знакомый голос

и скатиться обратно во тьму

это больше не страшно делать

страшно другое

оказаться в чужой ладони или чужом клюве

не услышать шепот русалок

побелеть от непролитых слез

***

когда река замерзает

становится похожа на холодец

мясо травы на дне

в детстве мне нравилась

только прохлада желе

разбивать застывшую поверхность

лед хрустящий под ногой

когда я замерзаю

и забываю перчатки

потом не могу найти ни один из предметов

в темноте моей пухлой сумки

вещи ранят меня

как ранят друг друга

я бы хотела

просунуть замерзшие руки

в перчатки гнилой травы

замереть как умеют рыбы

на темном простуженном дне

***

мгновение чтобы успеть

услышать увидеть унести

с собой этот шрам перейти

в пространство между мирами

каждое слово может оказаться

тем самым я говорю как волна

отступаю и возвращаюсь

перемалываю минуты

прячу их в тонкие раковины

похожие друг на друга

как будущие дни

***

тьма спустилась в сад

как хищная птица упала

на беззащитных зверьков

забившихся в норы сна

моих ног касается трава

вымокшая под дождем

совсем так же как водоросли

касались их в мутном пруду

дерево что живое что мертвое

создает возле себя

глубокое место

я ухожу с головой

в воздух благословленный

его кривыми корнями

выходящими из земли

***

лужа в форме ключа

остается ровно там

где я ее увидела

единственный способ сохранить

посмотреть поближе

на каждое искривление

застывшей водной глади

когда я увижу дверь

я вложу их в замочную скважину

и открою дорогу снегу

***

белые стены подоткнуты

одеялом белого снега

неловко идти рядом

не хочется потревожить

начало долгого сна

***

листья хотят вернуться обратно на ветки

цепляют зубами их тонкие прутья

повисают на самом краю перед про

пасть их полнится гнилостным духом

и никакие снежинки сколько бы их

не налипло на рыжую колкую шерсть

не способны

отпустить

это значит признать

что такие же на которых

я поскальзываюсь вечером

пока добираюсь до дома

где жила полтора года

где свет не горит в квартире

и теперь никто не живет

***

поваленное дерево

прячет в себе сытость

если заглянуть в выеденную сердцевину

там повсюду насекомые

прячет в себе сырость

укрывает ее от простертых крыльев

злобной солнечной птицы

в этот погожий день

запрокинув голову

я преследую тихую песню

и с хрустом проваливаюсь

в свое неизбежное царство

от короны которого я пока так легко

могу увернуться

***

все дороги постепенно уходят под воду

нет приятного способа достичь другого берега

так я медленно захожу в озеро воспоминаний

обжигаясь холодной водой

иду по дну на цыпочках

мои волосы совсем зеленые от растений

которые тоже хотят выбраться наружу

поднимаются от щиколоток

пока я двигаюсь

моя тень испуганно цепляется за берег

дрожит рябится боится

переступает с ноги на ногу

с волны на волну

это переправа для нас двоих

через горькую воду памяти

разлитую до горизонта

***

я сижу на стуле

подогнув одну ногу

другой касаюсь пола

будто гладкой воды

недовольное цыкание

опасное клацание

еле слышно падает капля

движение и замирание

последний слог сам собой

отражается в зеркале воды

и как глупая детская песня

катится по поверхности

брошенным плоским камнем

звонкий звенящий звук

на краю моего языка

становится тихим глухим

к каждому звуку за ним

но еще сколько-то длятся

я встаю длинной тенью

на границе ила и мха

только и делаю

что меряю пространство

длинными ногами

цепляясь за скрытую землю

я кусочек речной травы

замираю чтобы смотреть

за медленными насекомыми

они так наелись света

что сияют

фосфоресцируют

за твоими движениями

ты расписываешь ручку

и в случайном следе чернил

я вижу свечу

она вспыхнула

как мог бы блеснуть

фотоаппарат очередного наблюдателя

серебряная чешуя

хрустящая спелая рыба

похожа на красную ягоду

только без всякой сладости

огонь продолжает гореть

перед моими глазами

согревать даже когда воспоминание

отступает все дальше

***

если разглядывать тени

на столе в солнечный день

можно увидеть как теплый воздух

движется вверх

поразительно как уверенно

прозрачное вещество

обозначает свое присутствие

острый край зеленого листа

с каждым движением воздуха пришивает

один кусочек пространства к другому

вышивает неявный узор на невидимой ткани

я провожу дни в офисе

за поиском нужного ракурса

чтобы его различить